Виктор проснулся в семь.. Он потянулся, поправил съехавшую за ночь футболку и нервно потер глаза. Умылся, тщательно побрился и, смотря на себя в зеркало, радостно улыбнулся. "Неотразим" - подумал он и подмигнул своему отражению. За чашкой ароматного утреннего кофе Виктор еще раз собрался с мыслями о предстоящем бое, трудном бое, но его талант не знал равных. Дорогой костюм, галстук, запонки, рубашка, ботинки - все гармонировало под взгляд холодных стальных глаз. По дороге на работу Виктор почувствовал волнение. "Как мальчишка перед первым боем", подумалось ему и он с трудом сглотнул ком в горле. Высокое здание в центре города подавляло своим авторитетом и бесстрастностью. Виктор быстрым шагом пересек улицу, придерживая полы пиджака, раздувающиеся от ветра. Перед самым входом он взглянул на окно четвертого этажа. Там наверняка сидит эта старая черепаха, беспринципный осел, заплесневелый консерватор Алан Майер. В коридорах было тихо, работали бесшумные кондиционеры и такие же бесшумные секретарши ходили из одного кабинета в другой. Виктор устроился среди книг и толстых ковров и молча погрузился в документы, изредка отвлекаясь на жужжащую под потолком муху. В двенадцать он собрал бумаги, прихлопнул сидящую на двери муху, подмигнул себе и твердым шагом направился на арену. При входе, двести пар глаз уставились на него и двести пар губ прекратили свое бессмысленное движение и лишь мягкий шепоток напоминал Виктору о том, что обсуждается именно он. Виктор последний раз все обдумал и взглянул в зал.
Выдержка из протокола:
- Господа, а кто из вас может ответить на вопрос, что есть намерение? Возможно, что это стремление человека к чему угодно, свету, злу, тьме, добру, материнскому лону, богатству, счастью, исполнению желаний. И что есть мысль? И, тем более, свобода выбора? Наши историки нам скажут, что свобода - это то, ради чего поколения наших предков сражались и защищали. А возможность выбора присуща только свободному человеку и свободному, в том числе, от своих моральных ценностей. Ибо в каждой ситуации человек имеет множество выборов, но видит лишь некоторые их них - те, на которые он считает себя способным. Наши антропологи и психологи скажут, что свобода, это возможность выбора своей судьбы, с помощью принятия решения о необходимости жить дальше. И, наконец, философы скажут, что это миф, свободы фактически не существует, ибо зависимостей слишком много, но цель разумного человека - ее приобретение в необходимых пределах. Наши коллеги тысячи лет обсуждают проблему договора между свободным выбором и невольным деянием. И, на наш взгляд, свобода есть, ибо она охраняема...
При этих словах Виктор заметил, как левая бровь Аллана Майера поползла вверх. Старая лиса как всегда почувствовала ловушку, но на сей раз это уже слишком поздно. Весь зал увяз в его речи. Он мысленно улыбнулся, половина пути пройдена и начал долгое повествование о биологических принципах исследования материалов, с которых вдруг перескочил на необходимость ранней диагностики венерических заболеваний в современном обществе, а также о мелких деталях, которые если кто-то и понимал, то это был зевающий Аллан Майер. Спустя полчаса, когда зал начал наполнятся легким гулом устающей толпы Виктор сделал выпад в сторону аудитории и со строгостью китайского императора осудил присутствующий плохой родительский контроль.
Выдержка из протокола:
- ...Как сказал Аристотель, каждое последующее поколение хуже предыдущего, но, на мой взгляд, как на взгляд цивилизованного человека, не существует в данном случае критериев оценки для каждого нового поколения. С чем мы можем сравнить наших детей? С хиппи и наркоманами поколения семидесятых? Или может дискоманами восьмидесятых, которые до сих пор живут в мире своего гламура и мишуры? Те девушки, к числу которых принадлежит покойная Катрин Абигайл - особое поколение, привыкшее к грязи, разврату, доступности наркотиков и секса. Не поймите меня превратно, господа, но свобода действительно разрешает делать все - так кажется этому поколению. Я же добавлю, что можно делать все, что не запрещено. А Катрин, не знала об этом. Как и другие дети на улицах. При этом, мужчина, тоже обладает свободой и, ему действительно нельзя иметь половые сношения с женщиной, до наступления ей четырнадцати лет. Но право любой девушки, ее свобода заключается в том, что ей это разрешено. Вспомним дело "Государство против Лизабет Райцер", от 1985 года. В решении по указанному делу, страница седьмая, абзац четвертый указано, что запрет распространяется только на мужчин, а женщина продолжает обладать при этом правом выбора своего полового партнера. Из всего этого мы можем сделать вывод, что за половой акт, наступивший при этих обстоятельствах ответственность несет сторона, которая и была его инициатором. Мой же подзащитный, с учетом всего, не обладал в достаточной степени правом на свободу выбора, и лишь поэтому произошло то, что уважаемый прокурор назвал преступлением. За эту, я подчеркиваю, аморальную и неэтичную связь ответственность лежит на моем клиенте. Но ответственность за преступление на нем не лежит. Я до конца жизни буду смотреть косо на него, но убивать его за это я не имею права, как и вы. И да будьте вы свободны при вынесении решения, от моральных и субъективных ценностей. В отличие от подсудимого вы обладаете всем, что вам необходимо, в том числе, и свободой и волей.
Зал тихо вздохнул. и стал аплодировать. Аллан Майер задумчиво жевал ус.
Присяжные вышли на совещание, здание Верховного суда гудело как растревоженный улей, окружной прокурор распекал своих помощников, секретарши курили стайками у стен, Виктор молча, с полуулыбкой принимал комплименты. Присяжные совещались недолго: вердикт "невиновен". Майер объявил заседание закрытым, а потом, уже за ланчем жаловался Виктору на нехватку квалифицированных кадров и многозначительно закатывал глаза, а потом вдруг рассказал похабный анекдот, над которым долго сам и хихикал. Ночью Виктор занимался любовью с Мэй, а потом долго лежал, обняв ее.
Виктор проснулся в семь.. Он потянулся, поправил съехавшую за ночь футболку и огляделся. На подоконнике лежали свежая газета и конверт. На первой странице статья "Свобода и смерть" сразу привлекла его внимание и там же он увидел текст записки, найденной у повешенного в руке:
"Виктор, Вы были правы в одном - когда говорили о свободе, о борье за нее и ее смысле. Все мое существо с момента Вашей речи кричит во мне, это был Я, не кто-то другой. Мне бы не хотелось жить с робким ощущением моей безвольности, я насиловал Катрин, много раз и ее воспитание тут не при чем, точно так же как и ее желания. Поймите, это у нее не было выбора, а не у меня, Я контролировал ситуацию, и, черт возьми Я хотел трахнуть эту сучку и Я это сделал. Спасибо вам за старания, просто знайте, что это Вы сейчас мне не оставили другого выбора. Между своими желаниями с открытым пренебрежением к обществу при смерти и тусклой жизнью, где я в следующий раз буду думать о своей несвободе, я выбираю смерть."
Виктор почесал подбородок, глаза наполнились туманом и тоской. Он уже знал, что находится в конверте, в его руке, конец великой карьеры и приглашение в бездну бесславия. Виктор тер подбородок, кожа стала красной, потом внезапно прекратил, словно приняв решение, и зашел в дом. На миг по всей улице стало тихо и только ветер тихо подвывал нося в объятиях тяжелые кленовые листья.