Закрыв глаза, расположив конечности вдоль тела, разум уходит, бросая оболочку в груде подушек, отправляется в сущее всего человечества, в его колыбель и смертный одр. И там, на багровых просторах бессмертного парка всевозможностей, ищет самого себя, бросаясь на свой собственный хвост, кружа и танцуя, пьянея от желаний и эмоций. Архетипы окружают, затуманивают все более гаснущее сознание, наконец, Зверь из глубокой бездны на краю осознания вырывается наружу, чтобы блуждать в поисках затаившегося огонька сознания. И ты слышишь его рык и понимаешь, что это и есть твой страх, что это и есть твоя смерть и вместе с тем это и есть ТЫ. Оглядываясь в поисках хоть чего-нибудь, что сможет помочь тебе продержаться, найдешь длинный острый камень, и неделями ты обтачиваешь его, придавая необходимую остроту и баланс, неделями ты следишь за негасимым огнем очага, раскаляя оружие, отламывая от него крупицу за крупицей, делая его все совершеннее и совершеннее. Ты вновь учишься охотиться и убивать, как это делали наши предки, добывать воду и лишь на закате позволяешь встать у края скалы, смотреть на умирающее светило и ненароком заглядывая в бездну. Туда, где пока спит Зверь. И услышав шорох, обернешься, выставив свое оружие впереди себя, ибо ты пока и не готов, но выбора у тебя нет. Ты затрусишь по влажной траве подальше от диких хребтов, дальше чем летят горные орлы и дольше чем ухает филин. Лежа в темноте ты слушаешь стуки своего сердца, они напоминают нечто забытое, совсем далекое, что происходило не совсем с тобой и на другом краю вселенной. И только одинокий язычок пламени костра лизнет тебя в руку ибо он друг и брат. Ночью на красный песок пройдет снег. Снег на котором так хорошо видны размазанные нерешительные следы, цепочкой опоясывающие твою стоянку. И вновь страх возьмет за горло, страх скует и отпустит, ибо до темноты еще так много времени. И твои стопы, не чувствуя ледяных уколов белого паласа будут нести тебя к лесу и обратно, сооружая ограду от неведомых тварей, и твой разум будет сомневаться, стоит ли, надо ли, сумеешь ли. Вечером из Мирового древа выйдет радуга и опустится далеко за холмами. А ты вдохнешь холодный пустой воздух и станешь смотреть на восходящую луну и страх вновь начнет забираться в голову, проникать вместе с холодным воздухом под шкуры, в которые ты завернут. И уже совсем обезумев от дикого страха, прислушиваясь к каждому шороху и скрипу, ты бросишься на черную тень, что пришла бродить вокруг тебя в ночи. Ты воткнешь ей нож под сердце и когда тело падет на снег, вокруг все станет темно от крови, ты вскочишь и споешь песнь своей храбрости и отваге, доблести и чести. Ты всю ночь простоишь у тела поверженного врага, вспоминая причины и создавая необходимости, оправдывающие убийство, и уверуешь в свою доблесть, не усомнишься в своей чести. Ты создашь тысячи обстоятельств, ты вспомнишь сотни причин, стоя под падающими снежинками, и лишь призрачный утренний свет зарождающегося солнца заставит тебя посмотреть, увидеть, не понимая принять, обдумать и начать сходить с ума. Ибо убитый тобой Враг всегда был Тобой и ты всегда знал это.
И холодный ветер, наконец распознав слова твоей песни, издевательски провоет в кроне Мирового, но уже мертвого древа: "Nemesis - honorum custos"...